Pure Hell To All!
Олег Духанин неустанно и регулярно переводит разнообразные интересные панк-материалы в своём паблике Североамериканский панк-рок 1970х - 80х.
Поддержать автора разово можно здесь, либо оформить подписку и стать постоянным доном, чтобы регулярно получать эксклюзивные переведённые главы из книг, связанных с тематикой паблика.
Сегодня публикуем рассказ о вероятно первой в мире чернокожей панк-группе - Pure Hell из Филадельфии.
--------------------
Изучение истории невозможно без ее критического осмысления, и этот процесс подразумевает поиск ответа на вопрос: «Что стало частью нашей культурной памяти, а что, возможно, было упущено?». Если говорить об истории панк-рока, то найдется очень мало групп, обделенных вниманием в той же степени, что Pure Hell.
История группы началась в 1974 году в Западной Филадельфии, когда четверо подростков - вокалист Кенни «Stinker» Гордон, басист Ленни «Steel» Боулз, гитарист Престон «Chip Wreck» Моррис и барабанщик Майкл «Spider» Сандерс - решили пойти по стопам своих музыкальных кумиров. Парни, помешанные на творчестве Игги, Боуи, Купера и Хендрикса, создали музыку, которая была громче, быстрее и провокационнее, чем даже самые смелые эксперименты их идолов. Уникальное звучание Pure Hell способствовало переезду музыкантов в Нью-Йорк, где они стали героями влиятельнейшей субкультуры, получившей название «панк». Учитывая, что все участники группы были цветными, их вклад в развитие преимущественно белой андеграундной сцены выглядит еще более значимым. «Мы были первой черной панк-группой в мире», - говорит Боулз. «Мы были теми, кто заложил основы, мы вышибали двери. Мы действительно были первыми. Но так и не получили никакого признания».
В наши дни титул «первой черной панк-группы» неофициально присвоили детройтским Death, чья музыка в свое время была малоизвестна, но впоследствии была заново открыта и высоко оценена за свои прогрессивные идеи. Однако пока Death в начале 1970-х играли прото-панк для единиц, Pure Hell, живя и выступая вместе с легендами американского панка, стали неотъемлемой частью андеграундной сцены Нью-Йорка. Появившись в городе в тот момент, когда Патти Смит и Television начали свои двухмесячные выступления в CBGB, и покинув «Большое яблоко» сразу после убийства Нэнси Спанджен, Pure Hell стали активными участниками одной из самых динамичных глав музыкальной истории. «Я не хочу, чтобы нас запомнили только потому, что мы были черными», - говорит Кенни Гордон. «Я хочу, чтобы нас запомнили за то, что мы были частью первого эшелона панка в 70-х годах».
Находясь всего в 155 км от Гринвич-Виллидж, Филадельфия была своего рода филиалом нью-йоркской субкультуры - Гордон вспоминает свои подростковые годы, когда он смотрел в местном кинотеатре фильмы Джона Уотерса «Полиэстер» и «Розовые фламинго» и зависал в «Artemis», заведении, которое часто посещали такие известные филадельфийские тусовщики, как Нэнси Спанджен и Неон Леон. «Я услышал песню (The Rolling Stones) «Satisfaction» и понял, что это та музыка, которую я хочу играть», - вспоминает басист Ленни Боулз. «Я был слишком беден, чтобы купить себе гитару, поэтому если я узнавал, что у кого-то есть инструмент, я старался подружиться с этим человеком».
В родных местах четверка быстро приобрела дурную репутацию. «Выросшие в полностью черной Западной Филадельфии, мы были одними из самых сумасшедших парней, которых можно было встретить на улицах в то время», - говорит Гордон. «Мы одевались как трансвеститы и носили парики, в основном, для того, чтобы провоцировать окружающих. Люди в округе говорили: «Не ходите никуда с этими парнями, иначе можете не вернуться!»».
В 1975 году Pure Hell устремились на нью-йоркскую сцену, ища людей, клубы и музыку, о которых они несколько лет читали на страницах «Rock Scene» и «Cream» у себя в Филадельфии. Группа поселилась в отеле «Chelsea», который в разные периоды становился временным пристанищем многих влиятельных персонажей, в том числе Боба Дилана, Леонарда Коэна, Дженис Джоплин, Джима Моррисона, Эди Седжвик, Патти Смит и Роберта Мэпплторпа. Первый нью-йоркский концерт Pure Hell прошел в «Frenzy's», магазине на площади Святого Марка. На том шоу, по словам Гордона, гитарист Престон Моррис «благодаря максимальной громкости и неисправному кабелю очень эффектно спалил усилитель». Дружба барабанщика Майкла Сандерса с Неоном Леоном позволила группе познакомиться с New York Dolls, которые в то время выступали в роли наставников для молодых Дебби Харри и Ричарда Хелла. Вскоре Pure Hell пригласили выступить перед Dolls в их лофте.
«Честно говоря, мы боялись их до смерти», - говорит Боулз. «Когда мы пришли, они сидели в своих сценических костюмах, курили травку и смотрели по телевизору «Неприкасаемых». К счастью, мы сыграли так, что поразили их». Гордон добавляет: «Несмотря на их имидж, они были простыми парнями из Квинса. У нас был один и тот же жаргон. И они, и мы были воспитаны улицей. И они, и мы были настоящими. Они были белыми, но играли как черные, а мы - наоборот. Мы были новаторами, и Dolls определенно ценили нас за это».
После того, как их выгнали из «Chelsea» за неуплату, Pure Hell переехали в лофт Dolls. «Сначала все нас ненавидели. У нас была плохая репутация из-за нашей связи с New York Dolls, которые в то время употребляли слишком много наркотиков», - говорит Боулз. «Из-за нашего внешнего вида все думали, что мы состоим в какой-нибудь банде. На самом деле, в Западной Филадельфии мы жили на территории, где хозяйничали банды, и нас постоянно пытались заставить присоединиться к одной из них. Но мы этого не делали. А учитывая, что наша группа называлась Pure Hell, многие считали, что мы поклоняемся дьяволу».
Гордон добавляет: «Это был Нью-Йорк, это был панк. Люди не понимают, что в то время царила жесточайшая конкуренция. Все грызлись между собой как собаки». Хотя Pure Hell не ощущали чьей-либо поддержки, их знакомство с Джонни Тандерсом позволило группе нередко играть в логове Энди Уорхола «Max's Kansas City» и «Mother's», панк-клубе (а ранее гей-баре) в районе Челси (именно в «Mother's» прошло дебютное выступление Blondie). Pure Hell засветились в СМИ, в частности, в журнале «Interview», принадлежавшем Уорхолу, что придало группе статус авторитетов сцены.
Несмотря на растущую репутацию группы, у Pure Hell все еще не было менеджера. Прочитав биографию Джими Хендрикса, написанную Кертисом Найтом, вокалистом и фронтменом первой группы Хендрикса The Squires, Ленни Боулз разыскал адрес автора и заявился к нему домой. Смелый шаг Боулза привел к тому, что менеджером Pure Hell стал человек, которому приписывают открытие Хендрикса. Кэти Найт, тогдашняя жена и бизнес-партнер Кертиса, вспоминает первые впечатления своего бывшего мужа от группы. «Он сразу же полюбил их», - говорит она. «После визита Ленни Кертис привел меня в один из клубов на Бликер-стрит, где выступали Pure Hell. «Вонючка» (Кенни Гордон) чуть не приземлился мне на колени, когда делал сальто со сцены. Мы были настолько потрясены, что вложили в них все деньги, которые у нас были в тот момент».
Те, кто видел Pure Hell в действии, описывают их выступления примерно в тех же словах, что и Кэти. Гимнастическое прошлое Гордона обеспечило группе уникальное сценическое действо с невообразимой хореографией (сам певец называл ее «стилем краш-манекена»). Саунд Pure Hell был жестче, чем у их современников и предшественников, и сегодня признан прото-хардкорным. «Мы были как четыре Джими Хендрикса, и Кертис знал это», - говорит Гордон. «Мы стремились воздействовать на людей просто потому, что могли делать это. В то время мало кто мог играть так, как Чип, нализавшийся «Hennessy». Даже просто скопировать это мог далеко не каждый».
Кертис и Кэти Найт были в таком восторге от Pure Hell, что потратили деньги, которыми собирались оплатить 3 месяца аренды жилья, на студийные сессии группы. В 1978 году Кертис организовал первое европейское турне Pure Hell, в результате которого их сингл «These Boots are Made for Walking» достиг четвертого места в британских альтернативных чартах. Позже Pure Hell открывали концерт Сида Вишеса в «Max's». Как оказалось, это было последнее публичное выступление Сида, и Pure Hell были втянуты в цирк, устроенный СМИ вокруг смерти Нэнси Спанджен. «Мы были на второй странице большинства таблоидов, таких как «New Musical Express», «Sounds» и «Melody Maker»», - говорит Гордон.
Однако помимо их связи с Вишесом, успеху европейского турне Pure Hell поспособствовала и стратегическая маркетинговая кампания Кертиса Найта, сенсационно подчеркивавшая расу музыкантов. После приезда в Лондон Найт сделал для группы большой рекламный плакат. Фотография, сделанная для постера легендарным Бобом Груэном, запечатлела Pure Hell перед Букингемским дворцом, надпись на плакате гласила: «Из Соединенных Штатов Америки, единственная в мире черная панк-группа». Боулз тогда был в ярости. «Я спросил Кертиса: «Почему тебе непременно нужно было называть нас черной группой?» Конечно, мы такими и были, но в то время мы не мыслили в таких терминах. Люди в Европе интересовались группой еще до нашего приезда. Они смотрели на Pure Hell как на новинку. Они не верили, что мы действительно существуем».
Боулз говорит, что группа была «пришиблена этой кампанией», но смогла пожать ее плоды во время гастролей по Голландии и Великобритании. Оказавшись в самом центре лондонской панк-сцены, Pure Hell были приняты параллельным движением, которое имело более четкие политические убеждения и более динамичный межкультурный посыл. «Все панки слушали регги», - говорит Боулз. «Это была абсолютно повстанческая музыка». Гордон добавляет: «Люди ошибочно считают панк злобным, белым, городским, мужским жанром. На самом деле источником панка является черная культура, и многие люди не признают или не хотят признавать этого».
И хотя в конечном итоге Pure Hell были приняты в Нью-Йорке и, можно сказать, прославились в Европе, наследие Джима Кроу (*см. Википедию – «Законы Джима Кроу») все еще преследовало индустрию, где жанры по-прежнему оставались сегрегированными. «Мы столкнулись с расизмом, но в то время не поняли этого», - говорит Ленни Боулз. «Мы наблюдали, как группы с гораздо меньшим талантом, в отличие от нас, получали контракты. Это заставляло нас сомневаться в себе, думать, что мы недостаточно хороши. Но дело было в другом. Лишь некоторое время спустя мы поняли, что нами попросту пренебрегают». Пока их белым коллегам выписывали чеки, Pure Hell оказались под прицелом нескольких звукозаписывающих лейблов, каждый из которых настаивал на том, чтобы группа изменила свою музыку в соответствии с расовыми стереотипами. «Все пытались заставить нас играть в стиле «Motown», говоря: «Вы черные, поэтому должны делать что-то танцевальное», - добавляет Боулз. «Они все время пытались сделать нас более «фанковыми». Все то, что нам нравилось, не имело ничего общего с танцевальной музыкой. Это было не наше. Поэтому мы решили не подписывать контракт».
Честность и прибыль не так часто идут рука об руку, так что, отказавшись подчиниться стандартам индустрии, Pure Hell практически поставили крест на своей карьере. Во время второго европейского турне 1979 года группа поссорилась с Найтом. Запутанный юридический конфликт привел к тому, что Найт улетел обратно в США один, прихватив с собой мастер-ленты группы. Pure Hell остались в Европе без каких-либо прав или доступа к собственным записям. Впоследствии менеджер попытался уничтожить мастер-ленты, пленки уцелели только благодаря Кэти Найт.
В конце концов Pure Hell удалось вернуться в США и обосноваться в Лос-Анджелесе.
И хотя они играли на легендарных шоу в «Masque» (лос-анджелесский аналог CBGB) вместе с такими культовыми группами, как Germs, the Cramps и Dead Boys, к тому моменту Pure Hell уже утратили свой импульс. Без менеджмента, без контракта с лейблом и без доступа к своим записям, группа почувствовала, что ее пламя угасло. «К 1980 году все было кончено», - говорит Кенни Гордон. «Панк и вправду умер вместе с Нэнси Спанджен. Все жили на пределе. Чтобы вращаться в этих кругах, нужно было быть настоящим экстремалом». Громкий успех Bad Brains в начале 80-х годов только усилил у Pure Hell ощущение, что их лишили титула «первой черной панк-группы». «Знаете, мы приняли на себя удар, вызванный тем, что мы были черными, так почему же в итоге они не отдали это звание нам?» - вопрошает Боулз.
Забытая история Pure Hell, первой чернокожей панк-группы Америки., изображение №5
По мере того как проходили десятилетия и писались книги по истории панк-рока, память о Pure Hell превратилась в легенду. Но в начале 2000-х Кэти Найт приняла судьбоносное решение и выставила на eBay сохранившиеся мастер-кассеты группы. Их неизданный альбом «Noise Addiction» был куплен энтузиастом Майком Шнайдером из «Welfare Records». «Майк так сильно хотел заполучить эти пленки, что сам приехал за ними», - вспоминает Найт. Большую роль в сохранении и продвижении наследия Pure Hell сыграл и легендарный Генри Роллинз из Black Flag. Он разыскал оригинальный ацетат первого сингла группы и в сотрудничестве с «In the Red Records» переиздал его на своем лейбле «2.13.61» в 2017 году. Роллинз узнал о Pure Hell в 1979 году, когда вместе со своим другом Иэном Маккеем (Minor Threat, Fugazi) увидел их сингл в магазине «Yesterday & Today Records» в Роквилле, штат Мэриленд. На протяжении следующих 30 лет Генри не переставал искать следы группы.
«Мне удалось купить этот сингл на аукционе», - рассказывает Роллинз. «Я прослушал его и был поражен тем, насколько хорошо он звучит. Я связался с Кенни (Гордоном), и он подтвердил, что эти две песни больше никогда не издавались». Помимо желания отдать дань уважения одной из первых черных панк-групп, Роллинз был заинтересован мифами, окружавшими Pure Hell. «Ходили слухи, что в свое время они записали полноформатный альбом и что эти пленки пылятся в чьем-то чулане», - говорит Генри. ««Noise Addiction», выпущенный в 2006 году, спустя десятилетия после того, как он был записан, действительно великолепен. Если бы альбом вышел тогда, когда они его записали, это поменяло бы все правила игры. Я считаю, что (он) мог оказать огромное влияние на развитие этой музыки. Но, к сожалению, это еще одна история об упущенных возможностях».
Помимо Роллинза, одним из самых верных поклонников Pure Hell считается музыкальный агент Джина Паркер-Лоутон. В 80-х годах Джина познакомилась с барабанщиком Pure Hell Майклом Сандерсом на бульваре Сансет, вскоре они подружились. После того, как в 2003 году Паркер-Лоутон узнала о смерти Сандерса, она связалась с другими участниками команды и стала биографом группы. «Во всех книгах по истории панка их попросту игнорировали», - говорит Джина. «Узнав об их пути и о том, чего они добились, став действительно первой черной панк-группой, я захотела, чтобы память о них сохранилась». С тех пор Паркер-Лоутон всеми силами отстаивает место Pure Hell в истории музыки, а недавно добилась включения материалов о группе в экспозицию Смитсоновского музея афроамериканской истории и культуры. В честь этого события в дар музею будет передана кожаная куртка Сандерса, которую он носил во время гастролей по Европе.
История Pure Hell заставляет задуматься о целостности нашей культурной памяти, напоминая нам, что «история» пишется в рамках несправедливого общества. «Для меня очень важно, чтобы история была точной», - говорит Паркер-Лоутон. «Пойдя на риск и осмелившись быть такими разными, Pure Hell были изгоями и настоящими первопроходцами. Когда люди настолько верны своему искусству и настолько смелы, это должно получить признание». И хотя их музыкальная карьера не принесла им ни богатства, ни славы, Боулз и Гордон описывают свои годы в Pure Hell как наиважнейшие. «Мне было так весело, что совсем неважно, что я не получил за это ни цента», - говорит Гордон. «Для нас дело было не в зарабатывании денег. Речь шла о том, чтобы следовать зову сердца и делать именно то, что мы хотели».
Текст: Cassidy George.
Перевод: Силабусер.
► Предыдущие переводы Олега Духанина: https://vk.cc/aABrMM
#purehell #interestingpunk
